Знаменитому гимнасту Владимиру Силину в 1941 году удалось остаться в спорте, но ему пришлось на период войны поменять специализацию Владимир Иванович Силин родился в 1921 году в пригороде Саратова Покровске, позже переименованном в город Энгельс. С детства слыл среди сверстников интеллектуалом и книгочеем и потому легко поступил на исторический факультет Саратовского университета. Проблемы возникли на третьем курсе: его успехи в гимнастике были столь впечатляющи, что Владимиру пришлось задуматься-то ли серьезно наукой заниматься и оставить спорт, то ли переключиться на гимнастику. А кроме гимнастики студенту Силину еще и прыжки в воду удавались. Проблемы сами собой разрешились 22 июня 1941 года. Владимир Иванович, как и многие его сверстники, решили: подождут и спорт, и наука — сейчас надо защитить страну от врага. В первые же дни войны Владимир ушел добровольцем в армию, попал в Ульяновск, на тренировочную базу десантных войск. Там прошел тщательный отбор и курс бойца.
— В сентябре 1941 года я попал Институт физической культуры. Был зачислен на курсы подготовки командиров взводов военного факультета физической культуры имени Ленина ГЦОЛИФКа имени Сталина, тогда располагавшийся в Москве на улице Казакова 18, близ Курского вокзала. Это учебное заведение с таким диковинным названием потом отделилось, перебазировалось в Ленинград и с 1947 года стало Военным институтом физической культуры, подготовившим множество известных тренеров и спортивных специалистов, включая и бывшего министра спорта Вячеслава Фетисова. И где я сам потом долгие годы работал: в 1970-80-х — возглавляя кафедру гимнастики, а по сей день — «просто профессором».
Особый акцент в обучении делался на рукопашный бой.
Надо сказать: «благодаря» стараниям наших кинематографистов в народе сложилось совсем неправильное понятие о таком явлении, как рукопашный бой. В фильмах советские солдаты, врываясь на вражеские позиции, чаще всего бросают немцев через себя. Трюки получаются красивыми, но никак не похожими на реальные рукопашные бои. Даже с такими профессионалами рукопашного боя, каким вскоре станет Силин, больше занимались не самбисты, борцы и боксеры, а мастера фехтования — каким бы странным это ни показалось непосвященным людям.
— В стенах ГЦОЛИФКа нас, конечно, учили и правильным ударам кулаком или ногой, и борцовским броскам, — рассказывает Силин. — Но практика реальных боев показала: даже средненький солдат со штыком в руках победит самого ловкого, но безоружного боксера или борца. Главными нашими учителями были фехтовальщики, в том числе и знаменитый Владимир Вышпольский — 22-кратный чемпион СССР, его тренеры Тимофей Климов и Юрий Мордовин. Эти бывалые люди сами повоевали в Первую мировую, в Гражданскую. Они умело адаптировали спортивные фехтовальные приемы под укол штыка винтовки, под работу приклада автомата. Но самым страшным оружием рукопашного боя оказалась саперная лопатка. Уверенно могу сказать: немецкие специалисты недооценили эффективность этого примитивного, на первый взгляд, оружия. Во всяком случае в руках вражеских солдат лопаток я не видел. А вот мы, идя в атаку с автоматами в руках, засовывали за ремень и наточенные саперные лопатки.
Во Владимире Силине, несмотря на его 20-летний возраст, опытные инструкторы усмотрели не только умелого бойца, но человека с большими преподавательскими способностями. Он выделялся даже на фоне своих сокурсников, попавших в элитное спецподразделение благодаря выдающимся физическим данным. Но ничего удивительного: за плечами этого молодого человека уже тогда был громадный опыт занятия спортом. Еще в стенах ГЦОЛИФКа Силин увлеченно проводил с товарищами тренировочные бои на лопатах, завернутых, конечно, в мягкие чехлы, на штыках «с пуговкой», на прикладах.
Впрочем, когда положение на фронте под Москвой стало критическим, Силин вместе с товарищами по учебе был брошен на самый ответственный участок фронта — на Можайскую линию обороны. Подразделение вооружили винтовками Мосина. Это было обычным явлением в те дни в нашей армии. Первый месяц на фронте оставил очень мрачное впечатление обреченности. Немецкие самолеты безнаказанно утюжили наши окопы бомбами, танковой поддержки практически не было. Остановить с «трехлинейками» дореволюционного образца в руках мощного противника не представлялось возможным. Боевые товарищи гибли, так и не увидев ни одного немца — ни живого, ни мертвого.
Улучшилась ситуация, когда сразу после Парада на Красной площади 7 ноября прибыли сибиряки — в новых полушубках, хорошо вооруженные, внушительные по виду и по возрасту — в среднем лет на 10–15 старше Силина. Владимир познакомился, подружился со многими. Эти сибиряки и стали первыми его учениками в искусстве рукопашного боя, приемы которого Силин показывал в промежутках между боями. Потом и подразделению Силина выдали автоматы, обеспечили поддержку авиацией и артиллерией. 5 декабря началось наше контрнаступление.
«Меня до сих молодежь часто ставит в тупик вопросами.
— Боялся ли идти в атаку?
— Конечно, боялся. Но как сейчас об этом говорить? Боялся, но шел в атаку.
— Сколько немцев убил?
— А как я мог сосчитать? Мчался перебежками в атаку. Стрелял на бегу. В меня стреляли. Как тут вычислишь: попал — не попал, убил — не убил?»
Довелось молодому бойцу Силину и в рукопашные бои вступать. Навыки, приобретенные в тренировках и спаррингах, помогли выжить. Но все равно — в бою получалось по-другому. Совершенно иная тактика. Лопатка в умелых руках действовала безотказно, но в реальной схватке эффективнее оказалось рубить противника не по голове и шее, а по рукам. Выигрываешь долю секунды, и он не всегда успевает выстрелить. Обезоружив, можно взять в плен, а можно и добить. И, что особо подчеркивает Силин, мэтры советского спорта, получившие звания от капитана до полковника, лично водили молодых бойцов в атаки, в том числе и знаменитый Вышпольский, пожилые Климов, Мордовин — они еще в царской армии фехтмейстерами послужили!
Но те дни Силину больше всего запомнились невероятными холодами. При минус тридцати — в кирзачах. Только после Нового года удалось раздобыть сапоги на два размера больше, и появилась возможность обильнее намотать байковых портянок. А в марте бойцам даже выдали валенки, которыми они месили грязь.
С декабря по март подразделение Силина проводило контрнаступление и отодвигало линию фронта от Можайска до Гжатска. Потом начались однообразные будни позиционных окопных боев.
Летом 1942 года Силина вместе с другими дипломированными «физкультурниками» вернули в Москву для продолжения изучения теории и практики рукопашного боя. А с осени Силин уже в качестве инструктора стал выезжать в боевые части для инспекции физической готовности, он также проводил занятия с бойцами и готовил специалистов «рукопашников» на местах.
А самый яркий экстремальный эпизод, запомнившийся Силину, случился с ним не в период затяжных боев, а именно во время одной из инспекторских командировок.
В июле 1943 года Силин оказался в командировке на 3-м Прибалтийском фронте — уже на территории Латвии. Месяца на два застрял в одной из частей довольно далеко от передовой. Встретил своего давнего товарища — Якубенка Вильяма Савельича. Вильям был постарше Силина, но еще в институте зарекомендовал себя как надежный друг и отчаянный смельчак. Он был таким же «рукопашником» высшего класса, как Силин, и в его обязанности входило не в окопе воевать, а инструкторов готовить. Но во время застолья по поводу встречи друзей Вильям предложил: «А давай на передовую сходим — там бойцов и поучим». Сказано — сделано. Якубенок и Силин присоединились к отряду, отправлявшемуся в окопы, и двинулись на запад. Даже транспорт не стали ждать — пошли прогуляться напрямик лесными тропами.
Но профессиональные навыки даже у таких беспечных вояк сработали: во главе и в арьергарде отряда из 15 человек поставили дозорных. И потому, когда на них напали немцы, успели быстро занять позиции. Хотя немцы атаковали почему-то не с запада, а с востока! Бой быстро закончился — удалось подстрелить несколько фашистов, остальные разбежались по кустам. На долгую схватку Силину и его компании патронов не хватило бы.
При дальнейшем продвижении снова попали в неприятную ситуацию. Едва отдышавшись и успокоившись, обнаружили, что не могут… дышать. В ноздри заходил такой смрад, что кишки выворачивало! Долго не могли понять, в чем дело. Пока не заметили на полянках множество наскоро закиданных сеном трупов. В этих местах недавно прошел кровопролитный бой, а устремившиеся на восток наши солдаты не стали закапывать тела врагов. Трупы разлагались на небывалой для Латвии жаре. На счастье Силина, те напавшие немцы были не штурмовиками-десантниками, а остатками разбитой дивизии, пробиравшиеся на восток к своим.
Конечно, легко осуждать Силина за тот авантюризм. Но не следует забывать: ему, хоть и опытному боевому инструктору, тогда было всего лишь 22. А любили искать опасных приключений и более опытные офицеры. Для примера: любимый учитель и командир Силина — Владимир Вышпольский. Уже в 1947 году, вернувшись из рукопашного боя в фехтование и выиграв очередной чемпионат СССР, Вышпольский на радостях отметил этот успех. В веселой компании друзей зашел в зоопарк, где на спор решил угостить коньяком… взрослого крокодила. Перемахнул через ограду и, удерживая «собутыльника» за пасть, вылил ему в глотку пол-литра. Пока коньяк лился, служители зоопарка успели вызвать патруль, который проводил чемпиона в комендатуру. Скандал раздули немалый. И от тяжелого наказания Вышпольского спас… сам товарищ Сталин, которого рассмешил до слез рассказ о нахулиганившем знаменитом спортсмене и тренере.
В 1947 году вернулся в большой спорт и Владимир Иванович Силин. Много лет выступал в гимнастике, становился чемпионом СССР в командном первенстве. С конца 1940-х годов и до сих пор (!) преподает в санкт-петербургском Военном институте физкультуры на кафедре гимнастики, которую в 1970-80-е годы возглавлял. В свои 88 лет он успешно работает с молодыми спортсменами, бодр, весел, доброжелателен и оптимистичен.
Оригинал статьи:
http://www.trud.ru/article/10-05-2010/241796_vladimir_silin_lopata_strashnee_puli/print
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=87.2)
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=87.4)
